«Бог один знает, сколько разнообразных, занимательных впечатлений и мыслей, которые возбуждают эти впечатления, хотя темных, неясных, но не менее того понятных душе нашей, проходит в один день. Ежели бы можно было рассказать их так, чтобы сам бы легко читал себя и другие могли читать меня, как и я сам, вышла бы очень поучительная и занимательная книга». Как ни странно, мы точно знаем, что 25 марта 1851 года в Сивцевом Вражке была «ночь тихая, ясная; молодой месяц виднелся напротив из-за красной крыши большого белого дома; снегу уже мало». Все это благодаря обитателю дома 34.

Главный дом городской усадьбы А.Д. Негуневой – Е.А. Ивановой – П.Н. Иванова был построен в 1833 году на месте сада большой усадьбы. В декабре 1850 года квартиру из пяти комнат в одноэтажном особняке у титулярной советницы Ивановой нанимает двадцатидвухлетний Лев Толстой. Софья Андреевна Толстая позже записывает со слов Льва Николаевича: «В первый раз, живши в Москве, ему пришло в голову описать что-нибудь. Прочитав Voyage Sentimental par Sterne, он, взволнованный и увлечённый этим чтением, cидел раз у окна, задумавшись, и смотрел на всё происходящее на улице. “Вот ходит будочник, кто он такой, какова его жизнь; а вот карета проехала – кто там, и куда едет, и о чём думает; и кто живёт в этом доме, какая внутренняя жизнь их… Как интересно бы было всё это описать…”». Так рождается замысел «Истории вчерашнего дня», описывающей один день – 25 марта 1851 года.

«Я обыкновенно вечером пишу дневник, франклиновский журнал и ежедневные счеты». Стоит чуть рассказать об этой привычке Толстого. Первое – это «Журнал ежедневных занятий», каждая страница которого была разделена на две части. В одной из них «Будущее» - то, что Толстой намерен был сделать на следующий день, в другой «Прошлое» - отчет о выполнении плана. Настоящего нет. «Журнал для слабостей», или «франклиновский журнал», содержал список моральных слабостей (лень, нерешительность, тщеславие и т.п.), упорядоченных по графам. Здесь слабости того или иного дня отмечались крестиками. Вскоре, правда, два журнала перемешались и слились в один. Вот, например, запись от 24 марта: «Встал немного поздно и читал, но писать не успел. Приехал Пуаре, стал фехтовать, его не отправил (лень и трусость). Пришел Иванов, с ним слишком долго разговаривал (трусость). Колошин (Сергей) пришел пить водку, его не спровадил (трусость)..». А вот 25 марта, описанное в «Истории…»: «С 10 до 11 дневник вчерашнего дня и читать. С 11 до 12 гимнастика. С 12 до 1 Английский язык. Беклемишев и Беер с 1 до 2. С 2 до 4 верхом. С 4 до 6 обед. С 6 до 8 читать. С 8 до 10 писать. Переводить что-нибудь с иностранного языка на Русский для развития памяти и слога. Написать нынешний день со всеми впечатлениями и мыслями, которые он породит».

Оказалось, описать один день совсем непросто. За три недели Лев Николаевич не продвинулся дальше утра. И на этом остановился. Рассказать «задушевную сторону жизни одного дня» не получилось. Или получилось?

Здесь же Лев Толстой пишет «Повесть из цыганского быта» (не дошла до наших дней). Описание квартиры в Сивцевом Вражке есть в «Войне и мире», именно сюда автор поселил вернувшегося с войны обедневшего Николая Ростова: «несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке». Сюда, к Ростовым приедет на свидание с графиней княжна Марья, и Толстой воссоздаст некоторые приметы жилища: «Николай первый встретил её, так как к графине можно было проходить только через его комнату…»

Особняк многократно перестраивался: в 1850-е годы, 1870-е и 1910-е годы, но очарования своего не утратил.