A.V.Morozov’s Estate

Усадьба в Подсосенском (ранее - Введенском) переулке известна еще с конца XVIII века, здесь до сих пор сохраняются старинные палаты, бывшие некогда главным усадебным домом (это здание, расположенное чуть в глубине владения, в советское время было надстроено тремя этажами). Усадьба первоначально принадлежала фабрикантам Плавильщиковым, у которых она была куплена в 1839 году Елисеем Саввичем Морозовым, представителем известной купеческой династии. В 1878-1879 годах его сын Викула Елисеевич, унаследовавший владение, выстроил для своей семьи новый дом, по красной линии переулка. Автором проекта выступил архитектор Михаил Чичагов. Новый усадебный дом был выполнен в формах эклектики, с нарядным рустованным фасадом, декорированным изящной лепниной. Главный аттик дома украшен картушем с буквой «М» (Морозовы). В том же архитектурном стиле оформлены и въездные ворота в усадьбу. Оформление интерьеров было выполнено в разных стилях – классическом, русском, ренессансном.

В 1895 году усадьбу унаследовал Алексей Викулович, старший сын Викулы Елисеевича. Он пожелал переделать убранство некоторых помещений особняка в соответствии со своими вкусами, для чего пригласил молодого, но уже успевшего заявить о себе архитектора Федора (Франца) Шехтеля. В списке работ Шехтеля уже были постройки, выполненные им для разных представителей морозовской династии (загородная усадьба Викулы Елисеевича Одинцово-Архангельское, особняк Саввы Тимофеевича на Спиридоновке, подмосковная дача Ивана Викуловича). Созданное Шехтелем внутреннее убранство особняка Алексея Викуловича Морозова – одна из вершин творчества архитектора, демонстрирующая его оригинальный талант и высокий уровень мастерства, которые и сделали его одним из самых ярких и самобытных зодчих своего времени.

Для особняка во Введенском переулке Шехтель спроектировал двухсветный кабинет с лестницей на второй этаж, библиотеку и рокайльную гостиную, а также вестибюль в египетском стиле. К работе над интерьерами архитектор привлек известного художника Михаила Врубеля и молодого скульптора Сергея Коненкова.

Кабинет и библиотека особняка выполнены в излюбленном архитектором готическом стиле, они целиком отделаны деревом, кессонированные потолки оформлены резьбой и росписями, кабинет освещается высокими витражными окнами. Украшенная изысканной резьбой лестница, ведущая на второй этаж, в библиотеку, сама по себе является произведением искусства, ее необычный образ дополняют деревянные фигуры дракона и гнома, «сидящего» на ступеньках. Под лестницей устроен большой мраморный камин. Деревянные панели кабинета в уровне второго этажа были оформлены большими живописными панно, созданными Михаилом Врубелем на темы «Фауста» Гёте (сейчас они хранятся в собрании Третьяковской галереи). Гостиная в стиле рококо (иногда ее еще называют угловым кабинетом) декорирована французскими гобеленами, ее украшенный золоченой резьбой потолок частично сделан стеклянным, с подсветкой электрическими лампами. К счастью, эти великолепное убранство особняка сохранилось до нашего времени практически в неизменном виде.

Последний владелец усадьбы – потомственный почетный гражданин Алексей Викулович Морозов происходил из знаменитого и богатого купеческого рода Морозовых, от отца он унаследовал семейную фирму – «Товарищество мануфактур В. Морозов с сыновьями» и главные фабрики – Никольскую и Богородскую мануфактуры. Однако Алексей Викулович не имел склонности к занятию семейным делом, поэтому передал все дела своему младшему брату Ивану Викуловичу, а сам занялся тем, что интересовало его больше всего – коллекционированием. Он был обладателем уникальной коллекции русского фарфора, собирал гравюры, а также иконы, среди которых было много старинных, писаных еще в «дониконовские» времена. 

По воспоминанию близких ему людей, он был «человек очень тонкого ума… очень культурный и любил культурную работу больше, чем занятие своим делом. Своей образованностью, своей культурностью Алексей Викулович был всецело обязан сам себе… Внешность его была очень приятна. Лицо правильное, нос морозовский с горбинкой, очень приятные голубые глаза и ослепительно белый и розовый цвет лица…». Свое уникальное собрание Морозов хотел завещать и дар Москве, но сделать этого не успел, а после 1917 года его коллекция (как и усадьба, и все, что ему принадлежало) была национализирована и разошлась по разным музеям.

The estate on Podsosensky (formerly Vvedensky) Lane is first mentioned in the records in the late 18th century. It still keeps ancient chambers that used to be the estate (this building had three storeys added to it during the Soviet times). The estate was initially owned by the Plavilshchikovs, a family of industrialists. In 1839 they sold it to Elysey Morozov, a member of the well-known Russian merchant dynasty. In 1878-1879 Elysey’s son Vikula, who inherited the estate, built a new house for his family here, along the frontage line of the lane. Designed by the architect Mikhail Chichagov, the new house was constructed in the eclecticism style, with a bright facade covered with rustication and adorned with exquisite plasterwork. The main attic of the house bears a cartouche with the letter ‘M’ (for the Morozovs) on it. The main gate of the estate is in the same style. The interiors were designed in a range of varying styles, including Neoclassicism, Russian style, and Renaissance.

In 1895, the estate was bequeathed to Alexey Morozov, Vikula’s eldest son. Wishing to revamp some of the rooms according to his personal taste, Alexey hired the young but promising architect Fyodor Schechtel. Schechtel’s portfolio already included several buildings made for various members of the Morozov dynasty (the Odintsovo-Arkhangelskoye Country Estate of Vikula Morozov, the mansion of Savva Morozov on Spiridonovka, and the country house of Ivan Morozov near Moscow). The new interiors of Alexey Morozov’s mansion were undoubtedly some of Schechtel’s best work, showcasing his talent and his skill that made him one of the most prominent and original architects of his time.

Among the things designed by Schechtel for the mansion on Vvedensky Lane were a study with two-storey windows and a staircase leading to the first floor, a library, a parlour, and a hallway in the Egyptian style. The architect invited the famous artist Mikhail Vrubel and the young sculptor Sergey Konenkov to work on the interiors. The study and the library were made in Schechtel’s favorite Gothic style: they are fully paneled with wood, their coffered ceilings adorned with carvings and paintings; the cabinet is lit with high stained glass windows. Also decorated with exquisite carvings is the staircase that leads from the study to the library on the first floor . Its unusual appearance is amplified by the figures of a dragon and a gnome that is ‘sitting’ on the steps. Under the staircase, a small marble fireplace was installed. The wooden panels of the study on the second story level were decorated with large paintings depicting scenes from Goethe’s Faust (these have been moved to Tretyakov’s Gallery).The Rococo-style parlour (sometimes also called ‘the corner office’) is ornamented with French tapestry. Its ceiling, adorned with gilded carvings, is partially made of glass, and has backlighting provided by electric lamps. Fortunately, the rich interiors of the mansion survive to this day, almost intact.

The last owner of the estate, the hereditary citizen of honor Alexey Morozov, was a descendant of the well-known and wealthy merchant family of Morozovs. From his father he inherited the family business ‘V.Morozov&Sons Manufactory Company’ and the main factories, located in Nikolskoye and Bogorodsk. However, Alexey had no inclination to develop the family business, and he handed the reins over to his younger brother Ivan. Alexey Morozov owned a unique collection of Russian porcelain times. He also collected engravings, as well as icons, including many rare and ancient ones, created before the times of Patriarch Nikon. His close friends remembered him as a ‘person of a fine mind, very cultured, and he loved cultural activities more than his business. Alexey had no-one to thank for his erudition and his level of culture except himself… His appearance was extremely pleasant for the eye: his symmetrical face, his curved nose, so common with the Morozovs, the beautiful blue eyes, and a complexion that was blindingly white and pink at the same time...’ Alexey wished to leave his collection for the city of Moscow after his death, but did not have time to do this. After 1917 the collection, along with the estate and all of his possessions, was nationalized and divided among several museums.