Дом А.В. Кузнецова

Дом, соседствующий с домом Мастера в Мансуровском переулке, и сегодня привлекает прохожих своим необычным фасадом с барельефными медальонами над окнами, изящной ажурной решеткой, кованой калиткой ампирного рисунка, ведущей в узкий дворик, и необычно маленькой (высотой чуть больше метра) дверцей в каменной ограде…

В существующих границах данное владение выделилось из крупной усадьбы после 1812 года. В 1820-1822 годах усадьба числилась за коллежской секретаршей Александрой Захаровной Измальской-Платоновой. К этому времени уже был возведен одноэтажный главный дом – деревянный; он был поставлен по красной линии переулка, что заметно выделяло его среди других.

«В мае 1915 года мой отец, Александр Васильевич Кузнецов, известный в Москве архитектор, купил этот дом у старой купчихи Е.А. Воскобоевой, собиравшейся уехать в Петербург на житье к сыну. Поводом для папиной покупки послужило желание поселиться где-то поблизости от гимназии Алферовой, куда поступила моя старшая сестра Эля, но в действительности главной причиной было его давнишнее, заветное желание создать дом, полностью отвечающий вкусу и потребностям его самого и всей нашей семьи» (из воспоминаний И.А. Кузнецовой, дочери архитектора).

Маленький пятиоконный дом очень приглянулся Кузнецову. Именно такой – старый ампирный особнячок – как нельзя лучше подходил для реализации планов по обустройству усадьбы, идеально подходящей для жилья, каждая часть которой несла бы свою функциональную нагрузку и вместе с тем создавала целостный и запоминающийся архитектурный ансамбль.

Перестройка дома в Мансуровском проводилась в очень сжатые сроки. Главный дом удлинился в глубину двора и был объединен с малым корпусом. Угол между ними был заполнен каменным объемом сложной формы, где поместился кабинет-мастерская (40 кв. м). Так появилось огромное окно-портик, украшенное по бокам двумя декоративными барельефами венков, повторяющими мотив уличного фасада. В самом кабинете расположилась высокая белая печь с камином, за которой притаилась арочная ниша с балкончиком над ней, т.н. «скворечником». Попасть на балкон можно было лишь по практически незаметной узенькой винтовой лестнице.

Высокий глухой деревянный забор – наследство от прежней хозяйки по Мансуровскому переулку – снесли, въездные ворота, по замыслу Кузнецова, перенесли в Еропкинский переулок. Дом обзавелся оштукатуренной стенкой с легкой ажурной решеткой, и вход через красивую чугунную калитку был перенесен направо от дома. Глухая стена соседнего пятиэтажного здания увита диким виноградом, который стараниями семьи жив до сих пор.

Дорожка, усыпанная гравием, вела к входу в переднюю (появилась после перестройки дома), откуда можно было попасть либо в вестибюль, либо в темно-красный холл, окаймленный с трех сторон лестницей, ведущей в мезонин. Мезонин, кстати, также был надстроен. В то время подобные надстройки запрещались, но Кузнецову удалось убедить, что с улицы ничего заметно не будет. Так и оказалось – и наверху поместились «три светелки для трех дочек». Под самым потолком в холле расположилось огромное полукруглое окно, под лестницей – кладовка.

Из вестибюля посетитель попадал в столовую, выполненную в неорусском стиле. Прежде всего поражали сводчатый потолок и большое полукруглое окно с изящным стрельчатым переплетом, напротив которого была воздвигнута необыкновенной красоты печь с изображениями на изразцах двуглавого орла и герба дома Романовых. Изразцы эти были высланы Кузнецову в подарок его другом, который строил для Николая II охотничий домик в Беловежской пуще. Другой приятель Александра Васильевича, Н.Н. Соболев, подарил для столовой несколько рулонов обоев с росписями на ярко-золотом фоне, демонстрировавшихся в Русском павильоне на международной выставке в Париже в 1900 году.

Из столовой можно было перейти в гостиную – синяя с белым, с ампирной мебелью, она была выполнена в классическом стиле: две ионические колонны из искусственного мрамора образовывали род портика перед той частью комнаты, где расположился рояль. Дверь в углу вела в родительские спальни.

В октябре 1917-го двор дома стал границей между прошлым и будущим. Вся семья Кузнецовых пряталась в столовой, как наиболее защищенной части дома; окна комнат, выходящих в сад, по настоянию жены Кузнецова Веры Васильевны были заложены матрасами. Через сад летели пули, пробегали лазутчики... В те тревожные дни к Кузнецовым заходил генерал Брусилов, его домашние часто переговаривались с Александром Васильевичем, чтобы передать последние новости и выработать стратегию поведения.

В 1921-м Кузнецовых «уплотнили». Гая Дмитриевич Гай, друг самого Буденного, выбирал придирчиво: печь с императорскими изразцами презрительно назвал «очагом контрреволюции», а для своей семьи присмотрел красивую гостиную и спальни. В 1924-м случилась «демуниципализация», за Гаем была оставлена только одна комната – гостиная; а в 1926-1927 гг. он произвел комнатный обмен и съехал. Новый сосед, друг Гая, пожил совсем недолго. Затем уже не гостиную – флигель заняла другая семья, которая прожила здесь до 1970-х годов.

После революции Александр Васильевич преподавал в Московском архитектурном институте и до начала 1930-х продолжал активную работу в области промышленного строительства. Весьма дружен был с архитекторами Федором Осиповичем Шехтелем и Константином Степановичем Мельниковым. Первый оказал на Кузнецова очевидное влияние: в той же столовой к русскому стилю явно примешивается модерн. Со вторым Александр Васильевич очень любил «в шутку» спорить о том, чей дом лучше: «конструктивистски-обсерваторный» в Кривоарбатском или «лирически-русский» в Мансуровском?

Усадьба в Мансуровском неоднократно становилась съемочной площадкой. Англичане нашли здесь натуру для «Обломова», а для Никиты Михалкова как актера этот дом дважды выполнил роль сцены: один раз в 1966-м, в телефильме «Шуточка», второй – в «Жестоком романсе» Эльдара Рязанова (1984 год). В 1991-м в этом же месте снимался фильм Сергея Соловьева «Дом под звездным небом» – фантасмагория, которую критики считают одной из самых страшных и недооцененных картин режиссера. Снаружи, в фильме, это был дом Берковича на Соколиной горе, внутри – дом Кузнецова в Мансуровском…

В особняке и по сей день живут потомки Кузнецова. Дом является объектом культурного наследия федерального значения.