Дом Заборовой - Трубецких - Уваровых

Дом был построен в XVIII столетии и в 1793 году принадлежал жене московского купца – Ирине Заборовой. В 1824 году она сдала дом внаем подполковнику в отставке Александру Алябьеву. Он к тому времени был уже довольно известным композитором (М. И. Муравьев-Апостол в своем письме к сестре в 1823 году называет Алябьева одним из лучших московских музыкантов и композиторов). Именно в доме Заборовой Алябьев написал несколько популярных опер-водевилей, музыку по случаю торжественного открытия Большого театра. Сюда же, на вечера в Леонтьевском, приходили князь Владимир Федорович Одоевский, Вильгельм Кюхельбекер, Денис Давыдов, друг Алябьева Александр Грибоедов.

Роковое событие случилось в доме Заборовой 24 февраля 1825 года. Именно в этот день в гости к Алябьеву заехал его приятель Тимофей Миронович Времев, прибывший из воронежского имения по своим делам. Гости Алябьева (Давыдов, Времев, Шатилов и Глебов) сели поиграть. Сначала Времеву везло, но потом удача ему изменила. Он проиграл весьма большую сумму, после чего вдруг обвинил своих противников в шулерстве. Алябьев (кстати, не игравший) обвинений не стерпел и дал наглому гостю несколько пощечин. Времев вместо того, чтобы вызвать на дуэль обидчика, взял и ушел, а наутро вообще уехал из Москвы. Потом, поразмыслив, Времев вернулся, завершил свои дела и уж после этого отправился домой. Однако в деревне Чертаново (теперь район современной станции метро «Чертановская») его хватил инфаркт, а следующим утром незадачливый игрок отдал концы.

Врачи констатировали смерть от апоплексического удара, но на сцену вышел обер-полицмейстер Ровинский, по отзывам современников, человек крайне глупый и весьма обидчивый, которого Алябьев не раз поддразнивал. Ровинский рьяно взялся за расследование, добился эксгумации трупа для повторного освидетельствования, после чего подверг Алябьева домашнему аресту и обвинил его… в убийстве Времева. Вскоре Алябьев попал в тюремную камеру, где он и написал своего знаменитого «Соловья». В 1827 году был вынесен приговор: Алябьев был лишен знаков отличия, чинов и дворянства и сослан в Сибирь.

В 1834 году Заборовы продают свой дом княжне Вяземской, затем он переходит к Римскому-Корсакову, и в 1842 году дом опять меняет владельца. Им становится князь Алексей Иванович Трубецкой, а после его кончины – жена Надежда Борисовна Трубецкая. Она же, в свою очередь, передает дом племяннице Прасковье Уваровой, урожденной Щербатовой. Так в 1881 году хозяином дома становится историк и археолог граф Алексей Сергеевич Уваров, муж Прасковьи Сергеевны, в которую когда-то был влюблен Лев Толстой и вывел ее в своем романе в образе Китти Щербацкой.

После революции Прасковья Уварова уезжает из России и поселяется в Югославии. А в особняк переезжает из дома напротив Московский комитет РКП(б). 25 сентября 1919 года здесь проходит заседание комитета, куда приглашены многие московские агитаторы, пропагандисты и лекторы, всего порядка двухсот человек. Первым вопросом повестки заседания было сообщение о раскрытии белогвардейского заговора, вторым – организация партийных школ. К нему перейти не успели, в окно дома была брошена бомба. Погибли 12 человек. Путеводитель по Москве 1937 года пишет об этом сухо: «Во время взрыва погибли секретарь МК партии В. М. Загорский и ряд работников. У места взрыва поставлен памятник: на пьедестале - могильная урна, с которой спадает траурное покрывало». Газета «Правда» приводит более яркое описание: «Жуткую картину разрушения представляет собою этот дом после взрыва. Фасадная часть, выходящая в Леонтьевский переулок, сравнительно мало пострадала, хотя и здесь выбиты все стекла. …В полу большого зала зияет пробитая бомбой громадная брешь аршина 4 в ширину. …В саду валяются громадные куски железа».

После восстановления в 1924 году в особняке расположился интернациональный коммунистический клуб политэмигрантов, затем - Центральный дом художественной самодеятельности профсоюзов. А с 1944 года в доме в Леонтьевском поселяется Украинское постпредство, ныне посольство.